Установлено, что сказку, обработанную Борисом Шергиным, сочинили на Русском Севере примерно во время Отечественной войны 1812 года или вскоре после нее. Судя по всему, сюжет с мостом был искаженным эхом вполне реальной истории. Сватовства и скоморошества в ней нет, зато есть простолюдин «с головой», строгий и справедливый монарх, а также сам мост. Более того, мост «анженерной системы» на момент сочинения сказки еще мог существовать – этот шедевр русского механика Ивана Кулибина будет уничтожен только в 1816 году. Скорее всего, жив тогда был и сам Кулибин – он окончит свой земной путь в августе 1818 года.

Родился Иван Петрович 21 апреля 1735 года – жизнь длиной в 83 года представляется почтенной даже по нынешним меркам, что уж говорить о реалиях того времени. Эту жизнь у нас иной раз преподносят как непрерывную феерию, где даровитый механик-самоучка из народа купается в благоволении монархов, заваливающих его дорогими подарками и привилегиями. А иногда – как трагедию непонятого изобретателя, который мог сделать столько всего полезного для развития промышленности, транспорта и домашнего обихода, да только никто в этом не был заинтересован, и вся энергия самородка ушла на фейерверки и прочие потешные безделушки для развлечения господ.

Реальности не соответствует ни то, ни другое. Никакой особой феерией жизнь Кулибина не была. По-настоящему ему повезло один-единственный раз, когда императрица Екатерина II во время своей поездки по Волге в мае-июне 1767 года обратила на нижегородского механика внимание. И это действительно было большое везение. Кулибин тогда поступил наперекор народной мудрости, согласно которой начальству и дуракам половину работы не показывают. А он рискнул и показал уникальные карманные часы в форме гусиного яйца – с курантами и миниатюрным театром-автоматом, где двигающиеся фигурки ангелов, воинов и жен-мироносиц изображали сцену у Гроба Господня.

И сорвал джек-пот. Эти часы, работа над которыми была начата в 1764 году, к моменту визита Екатерины Великой в Нижний Новгород до ума доведены не были. Однако императрица умела работать и мыслить на перспективу. Механику было велено явиться в Петербург – но уже с готовыми часами. Это состоялось только в 1769 году.

А вот потом началась та самая реальность. Ивана Кулибина сделали заведующим механическими мастерскими Петербургской академии наук, назначив ему годовой оклад в 350 рублей. Такое же жалованье получали адъюнкты академии, и оно считалось достойным, но не более того – профессора академии получали от 1000 до 1500 рублей в год. Сверх того Кулибину была предоставлена казенная квартира, а также ему перепадали денежные премии и награды за конкретные изобретения. Иногда они бывали довольно существенными – так, в июле 1790 года Иван Петрович получил напрямую от Екатерины II 2000 рублей. Сумма немалая. Но отметим сопровождающую формулировку: «Всемилостивейше пожаловано на заплату долгов». Судя по наличию таких значительных долгов, Кулибин точно не катался, как сыр в масле. Но и совсем уж нищим подвижником назвать его тоже нельзя.

Примерно то же самое надо сказать и о его изобретениях. Да, их было много. Но и чудо-часы, и лифты-подъемники, и прожекторы-отражатели Кулибина лишь соответствовали уровню техники своего времени. Они отличались оригинальностью конструкции, но прорыва не произвели.

Однако как минимум в трех случаях Иван Петрович проявил себя невероятно мощно, став, по сути, первопроходцем сразу в нескольких важных областях. К сожалению, в двух случаях из трех его изобретения были попросту украдены, а в оставшемся одном о приоритете русского механика вспоминают нечасто.

О том, как вести судно против течения реки, задумывались давно. И до поры не придумали ничего, кроме бечевы, за которую судно тащили лошади или бурлаки, идущие по берегу. Прорыв произошел в ноябре 1782 года, когда водоходное судно конструкции Кулибина прошло вверх по Неве с грузом в 65 тонн. Вторично водоход Кулибина стартовал на Волге в 1804 году, пройдя с грузом, превышающем 139 тонн около 1 километра за час. Со стороны это выглядело так – на шлюпке вверх по течению завозили канат и ставили судно на якорь. Дальше этот канат наматывался на барабан, который вращался с помощью водяных колес, а те в свою очередь, приводились в движение течением реки. То есть судно само себя подтягивало к якорю. Штука остроумная, но недешевая и в производстве, и в эксплуатации – все валы, барабаны и передачи должен был обслуживать штатный механик, постоянно присутствующий на борту. Так что от этой конструкции водохода отказались. Но у Кулибина был и запасной вариант, где из всех механических сложностей оставались только канат, якорь и барабан, который крутили лошади – в своем письме 1810 года механик отмечал: «Лошадьми действующие машины мне давно уже известны, они бывают употребляемы большей частью двумя средствами: первое, лошади ходят на одном месте по плоскости движимого круга и ногами круг под собою приводят в движение; второе, лошади ходят по неподвижному описывающему круг месту вокруг стоящего в центре вала, и тем приводят машину в движение».

Такой вариант годился вполне. Он-то и был претворен в жизнь на Каме в 1811 году. Вот только патент на конно-машинное судно получил не Кулибин, а француз Жан-Батист Пуадебар. Самое же некрасивое, что не только основные, но даже второстепенные узлы машины француза в точности совпадали с теми, что ранее были описаны русским механиком.

Второе изобретение Кулибина, которое у него украли, относится к биомеханике. Вернее, к той ее части, что касается протезирования. Во время штурма Очакова в 1788 году поручику Сергею Непейцыну оторвало ногу выше колена. Тогда Григорий Потемкин обратился к Кулибину – вроде как шутя: «Постарайся приставить сему молодому человеку ногу, да только живую, чтобы он мог отмстить за потерю старой. Не худо подумать и о подобных головах – ведь ты русский механик!» Иван Петрович вызов принял, и вот что из этого вышло: «Сделал ногу из тонкого металла, в вид натуральной; обложил ее пробочною корою, обтянул замшею, привинтил к ней плоский из крепкого дерева костыль, досягающий до пазухи, на который бы можно было опираться; приставил её вместо безобразной деревяшки, а костыль пропустил под мундир, обвязал, где следует, широкими бинтами и утвердил так крепко, что г. Непейцын мог ходить очень легко без палки, садиться и вставать. Эта машинная нога сама собою в плюсне и колене сгибалась и разгибалась, согласно с движением другой ноги его натуральной. Он мог надевать шелковые чулки, башмаки и даже танцевать польский».

Одними танцами дело не ограничилось – Сергей Васильевич Непейцын прошел на этом протезе всю кампанию 1812 года, и даже вошел на нем в Париж в марте 1814 года. Где, похоже, и был раскрыт секрет русского протезирования – аналогичные, похожие до степени смешения «механические ноги» вскоре начали производить во Франции.

Но безусловной вершиной деятельности Кулибина следует признать все-таки мост. Собственно, с него-то все и началось, о чем сообщал и сам механик: «С начала моего в Санкт-Петербург приезда еще прошлого 1769 года усмотрел я в вешнее время на реках, а особливо по Большой Неве, обществу многие бедственные приключения… Соображая все оные и другие неудобства, начал я искать способ о сделании моста».

Этот самый «способ о сделании моста», доведенный до ума и до рабочей модели масштаба 1:10, произвел настоящий фурор – как в прессе, так и в научных кругах. Насчет прессы все понятно – одноарочных мостов тогда попросту не существовало в природе. Вот как писала об этом газета «Санкт-Петербургские ведомости» от 10 февраля 1777 года: «Сей отменный художник, коего природа произвела с сильным воображением, соединенным с справедливостью ума и весьма последовательным рассуждением, был изобретатель и исполнитель модели деревянного моста, каков может быть построен на 140 саженях, то есть через Неву реку, в том месте, где обыкновенно через оную мост наводится. Сия модель, сделанная на 14 саженях, была свидетельствуема Санкт-Петербургской Академией наук 27 декабря 1776 года и найдена совершенно и доказательно верною для произведения оной в настоящем размере».

А вот в научном сообществе среде восторг был серьезно разбавлен недоумением и удивлением. 5 января 1777 года математик Леонард Эйлер пишет механику и математику Даниилу Бернулли: «Академический механик Кулибин, заслуживает, чтобы Вы о нем узнали. Он из простого крестьянина сделался человеком поистине замечательным, благодаря полученному от природы счастливому расположению к искусству механики, и который без всякой посторонней помощи уже создал шедевры, заставив публику восхищаться им и его моделью, над которой он не прекращает работать. Это модель одноарочного моста через Неву. Кулибин, совершенно неискушенный в математике, нашел, я не знаю, каким путем, что кривая его арки должна иметь форму цепной линии, что элементы, из которых состоит мост, должны равномерно и последовательно уменьшаться по всем направлениям…»

Наука о сопротивлении материалов тогда переживала процесс становления. И Эйлер, и Бернулли внесли в ее развитие огромный вклад. Но оба они не могли понять, как русский механик, который знает только 4 правила арифметики, смог создать мост на таких принципах сопромата, которые не были еще сформулированы. По сути, Кулибин дал этой науке мощный толчок вперед. Его модель моста была прообразом всех одноарочных мостов мира, а решетчатые фермы в ее конструкции стали классикой. Кстати, мост «анженерной системы» из сказки «Волшебное кольцо» перенесли в Париж. А теперь вспомним, что символом этого города является решетчатая башня, созданная мостостроителем Гюставом Эйфелем на тех самых принципах русского механика…

• Действующая модель моста Ивана Кулибина состояла из 12 908 деревянных деталей, 49 650 железных винтов и 5500 железных колец. Она простояла во дворе Дома академиков 17 лет и была перенесена в Таврический сад, где стояла без ремонта еще 23 года.

• Иван Кулибин был женат трижды и произвел на свет 12 детей. Но лишь старший сын Семен остался жить в Санкт-Петербурге. Другие сыновья уехали в Сибирь и положили начало династии горных инженеров Кулибиных.

• Фамилия механика-самородка стала нарицательной. В русском языке зафиксирован глагол «кулибничать» – синоним слов изобретать, придумывать, усовершенствовать.